Новости

Метод прочтения «Чайки»: что мы поняли о самой загадочной пьесе Чехова и о спектакле в театре кукол?

05.12.2024

12 ноября состоялась премьера спектакля Екатерины Уржумовой по комедии Антона Чехова «Чайка. Метод прочтения», 3 декабря прошёл второй показ. Шесть персонажей, маски, пустой каркас для юбки, аккордеон и странная кукла, как понимать этот спектакль?

«Чайку» с подзаголовком поставили режиссёр Екатерина Уржумова, художник-постановщик Константин Майстерюк, хореограф-постановщик Татьяна Аксёнова. Композитор – Виктория Финкельштейн.

Театр в театре

На большой сцене Волгоградского театра кукол появляется Актёр / молодой Константин Треплев (Владимир Гордеев, приглашённый артист), который готовит постановку по своей странной пьесе («Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени...») с возлюбленной Ниной Заречной / Актрисой (Светлана Юденко). В поместье гостит мать Треплева, актриса, когда-то блиставшая в уездных театрах, Ирина Николаевна Аркадина (Наталия Усова) и её любовник, известный беллетрист Тригорин (Владимир Ташлыков). В поместье живут также семейный друг Дорн (Анастасия Чащухина) и Маша (Ирина Заянчуковская), дочь управляющего, влюблённая в Треплева.

Спектакль, как и пьеса Чехова, строится на приёме «театр в театре». К нему прибегали Шекспир, Мольер, Чехов, позднее Стоппард, авторы оперных либретто. В «Чайке» Чехов этим приёмом заостряет тему отцов и детей. Постановщики спектакля «Чайка. Метод прочтения» вносят дополнительные темы: рождения спектакля в театре кукол (а не драматическом) с его особыми средствами – куклой, маской, предметом; тему спектакля традиционного и экспериментального («Нужны новые формы!» – толдычет Треплев); иронию над выбором материала: почему вдруг в театре кукол, который все привыкли считать детским, – «Чайка»?! (Поэтому Актёр и Актриса вспоминают «Репку» – в таком ироническом ключе); самоиронию – ведь именно режиссёр «...Метода прочтения» Екатерина Уржумова ищет «новые формы»... в классическом театре.

Маски

Перевоплощение Актёров в персонажей происходит через маску. Актёр Володя надел маску – и вот он уже Треплев, а Актриса – стала Ниной Заречной. Маска в этом спектакле – способ создания и существования персонажа, и способ обнаружения Актерами внутренней сути своего героя, и один из методов диалога между «новым» театром и традицией. Актёр/Треплев представляет Аркадиной свой спектакль, схематично он показан через «Репку», но новые формы молодого деятеля пока не работают – не вытянули репку, и для примирения с Аркадиной Актёр надевает маску (очень традиционная форма!) и становится... куклой. Это перевоплощение из Актёра в маску-куклу достигается работой артистов с пластикой тела, которой руководила хореограф-постановщик Татьяна Аксёнова, приверженец метода Вс. Мейерхольда, который обращается к телу как источнику актёрского выражения и создания роли.

С появлением масок «театр в театре» разворачивается на полную. Нина Заречная и Аркадина в спектакле обе – дважды актрисы: и во «внешней рамке», где все актёры, и по своей роли: Аркадина – актриса сложившаяся, Нина – желающая таковой стать.
Их истории словно зеркалят друг друга: Аркадина (это псевдоним, она урождённая Сорина, по мужу – Треплева), сбежавшая из дома в ранней юности и вышедшая замуж тоже за актёра, «киевского мещанина» Гаврилу Треплева; в меру известная – достаточно, чтобы в летах завести роман с признанным беллетристом Тригориным. Нина – мечтает о сцене, участвует в любительской постановке Треплева, не стесняется выступить перед самой Аркадиной, хотя не знает ничего о профессии; позже связывается с тем же Тригориным и сбегает из дома в поисках театральной славы. Нина в органичном исполнении Светланы Юденко – вроде бы вовсе не убитая «чайка», а отстранённая, даже расчётливая, однако искренне желающая себе лучшей судьбы и этой судьбой придавленная и почти прозревшая, первая снявшая маску: «Умей нести свой крест и веруй».

Аркадина

Судьбы Актрис зеркальные, но очень разные. Именно Аркадину режиссёр спектакля делает главной героиней спектакля: «Для меня главный герой – Аркадина, – объясняет Екатерина Уржумова. – Не зря Чехов прописал её первой в действующих лицах. Если убрать Аркадину – пьеса не состоится. Она та самая ось, вокруг которой все закручивается, триггер, главное сопротивление всех персонажей. Если разобраться, всё состояние семьи – её заслуга. Треплев – от глагола «трепать», и он лёгкий, воздушный, как эфир, а Аркадина – монумент, памятник, самое здание театра».

Итак, Аркадина – основа театра как такового, «классика», «школа». Она вступает в свою роль – каркас юбки, который стоит на сцене как часть декораций – как царица. Когда это место на сцене пытается занять Нина, она лишь примеряет каркас, осекаясь при виде Аркадиной. Для Тригорина и Треплева он и вовсе становится клеткой. Только Аркадиной в спектакле режиссёр доверяет куклу, символизирующую театральную традицию.

Пока все жаждут новых форм, славы, любви, Аркадина уже прожила свою жизнь, и держится, в основном с достоинством, за свою прошедшую молодость, «жизненность» (она задаёт Дорну вроде бы наивный вопрос, кто моложе, она или Маша?). В спектакле после объяснительного диалога с Тригориным она берёт аккордеон и поёт романс про две увядшие розы; в этом увядании её жизни, её искусства – тоска и боль. Наталия Николаевна Усова прекрасно справляется с ролью, и держа царственную осанку, и исполняя с тоской романс, и объясняясь с Тригориным.

Предметы. Пластика

Образ Тригорина воплотил Владимир Ташлыков, один из мастеров Театра. Их сцена с Заречной, когда она недвусмысленно предлагает себя ему в любовницы, решена в помощь зрителю через предметы (предмет – также один из классических средств выражения театра кукол) – удочку, на которую легко и как-то по-бытовому «попалась» Нина, и ведро, намекающее на скорое её «интересное положение», окончившееся, правда, трагически.

Есть в спектакле и другие «говорящие» предметы: мигающая люстра (символ классической патетики?), корсеты, сковывающие действия Актёров, каркас-клетка, яблоки. Предметный ряд работает как символический.

Маша/Актриса играет в трагическую, страдающую героиню. Весь спектакль твердит, что любовь не возможна, страдает, но ничего не предпринимает, вообще не надеется на любовь, жизнь свою тащит «волоком, как бесконечный шлейф…» (Заянчуковской прекрасно даётся эта пластическая и артистическая задача) и пьёт. В раскрытии её персонажа, как и других, помогает Дорн; эту травестийную роль успешно сыграла Анастасия Чащухина, её персонаж Дорн пластичен почти как жидкость, словно перетекает по всем декорациям; ему доверяет свои тайны Маша, свой важный вопрос – Аркадина.

Новые формы

Треплева играет талантливый, пластичный Владимир Гордеев, органично перевоплощающийся то в пышущего жизнью и жаждущего новых форм молодого творца, то в жалкого почти юродивого, зависимого от матери сына, то в мечущегося, потерянного без маски, без реализации Актёра. Треплев, антипод матери, пытается что-то создать, одновременно хочет и отстраниться от мамы, и цепляется за её одобрение, и за Нину, которая его не любит. Ему не хватает самостоятельности, подлинной жизни. Нет в спектакле и подлинной его смерти – выстрела будто не происходит, лишь лопнула склянка с эфиром. Костя потерян без своих опор.

«Чайка» – знаковая пьеса для создания нового театра, с неё начался успех в Малом художественном театре Станиславского и Нимеровича-Данченко. Она была новым словом в драматургии и самого Чехова, и начала ХХ века. И в Волгоградском областной театре кукол эта постановка стала знаковой. Новые формы театр, действительно, ищет. Переезд в новое здание и расширение сценических пространств, возможностей поставили перед творческой командой и новые вызовы. Первым спектаклем на «не кукольном» материале на большой сцене стал «Мцыри». «Чайка» – более решительный эксперимент, пластический спектакль почти без кукол, но с масками и предметами, в котором творческая команда театра ведёт диалог друг с другом, с классикой, со зрителем. И зритель с интересом участвует в нём.

Лишь одну из возможных интерпретаций спектакля, который получился интересным
и многослойным, написала
Инесса Тропина.